В Нью-Йорке открылся музей по проекту Ренцо Пиано

Почему притцкеровский лауреат, известный своим умением замещать существующий контекст своим собственным, в данном случае влился в окружающий полуиндустриальный хаос, доподлинно неизвестно. Возможно, Пиано устал бороться с критиками, частенько укорявшими его за гипертрофированную самостоятельность. А может быть, он просто наконец нашел подходящего для его устремлений заказчика и место.
Кстати, отличное – между Гудзоном и возникшем на руинах городской железной дороги парком High Line, одинаково любимом горожанами и туристами.

Злые языки поговаривают, что именно на них и нацелено сооружение, которое одинаково дробно выглядит с любой точки, зато предлагает посетителям множество смотровых площадок с головокружительными видами. Сам архитектор, правда, утверждает, что при общении с искусством требуются паузы. И с этим не поспоришь, даже если речь идет о шедеврах.

Впрочем, все отдают должное мастерскому использованию света в интерьере: музей пронизан им насквозь, что совершенно не мешает экспозиции, и даже наоборот. К примеру, в залах, где демонстрируется скульптура, ее снизу подсвечивают лучи, проникающие через специально спроектированные щели.

Теперь музей, родившийся из коллекции, подаренной в 20-х Уитни Вандербильд, может, наконец, продемонстрировать, как много всего он собрал за прошедшие десятилетия. Задыхавшиеся от нехватки демонстрационных площадей галерейщики вздохнут спокойно, и желание расчистить площадку на Мэдисон Авеню, чтобы расширить старое музейное здание, их оставит. А постмодернисткая громада станет оружием в конкурентной борьбе. Ведь Нью-Йорк, в отличие от Берлина, Лондона или Парижа, не выстраивает общую музейную политику, так что “Уитни” приходится соревноваться с Met и MoMA – в городе, где размер имеет значение.