Параллельная жизнь российского дизайна
Российский дизайнер Александр Жуковский намерен зайти на родной рынок через Европу. Не потому, что так проще, а оттого, что наши соотечественники предпочитают продавать и покупать вслед за европейцами. Жуковскому виднее: он умудряется зарабатывать на жизнь именно тем, чему учился: промышленным дизайном, что по мнению многих скорее исключение, чем правило в нашей богатой талантами стране.
Brent, барные стулья для HoReCa на русском стенде миланского Салона – с подножками, которые Жуковского настоятельно попросили присобачить
“Я выиграл один российский конкурс и получил приз в полторы тысячи долларов. Вручая его, Юрий Наумов сказал, что теперь меня ждут в Союзе дизайнеров. Но я туда не пошел, а отправился в магазин швейцарских часов, где сразу истратил всю сумму”.
Вот это – по нашему. А все остальное – нет. История успеха Александра Жуковского на самом деле мало чем отличается от зарубежных аналогов. Одаренный и амбициозный мальчик перебирается из Когалыма в Екатеринбург, учится, часто участвует в конкурсах, создает свою студию и получает заказы. Примерно так же пробиваются к самореализации и деньгам в других странах, от Британии до США. С двумя существенными поправками: там этому учат, и есть соответствующая инфраструктура.
У нас – нет, но стоит отвлечься от технологической нищеты российской школы дизайна и обратиться к ее интеллектуальному блеску. Он-то местами есть, и еще какой: Жуковского научили анализировать, его свозили в экспедицию, где он вместе с этнографами, но совсем с другой точки зрения, в частности – сопромата, исследовал нарды. Там он и набрался представлений о предметном совершенстве, которые сегодня реализует. Не факт, что остальное приложится, но может приложиться, если случится удача, вовремя поддержанная верой в свои силы.
Фирменный канцелярский набор “Кубикс” для компании СПб Контур пришлось изготавливать в Китае, под личным присмотром Жуковского. В России никто не взялся.
Тогда можно с помощью сайта поймать заказ оборонщиков и кивать на совещании седовласых инженеров, а потом, дома, судорожно искать в интернете информацию и перезванивать, подтверждая или отменяя прежде непонятные решения. Или убедить заокеанского заказчика, что управляемая с помощью смартфона снегоуборочная машина должна быть не скопищем механизмов, а полноценным продуктом с собственным образом. Или представить видеонаблюдения за посетителями стенда на миланском салоне как доказательство того, что твоим барным стульям не нужна подножка.
“Дизайн – это источник добавочной стоимости… Зарубежные компании, с которыми я сотрудничаю, сами оформляют все документы на патент, остается только подписать. Без согласия дизайнера они не вносят никаких изменений в проект. И часто платят роялти, что заставляет автора выкладываться по полной”.
Пока союзы дизайнеров тщетно уповают на государственную поддержку, отечественный дизайн живет параллельной жизнью, нередко – весьма успешной. На его счету, по словам Александра, известные европейские бренды, которые, впрочем, маскируют свои российские корни. На родине промышленным дизайнерам не хватает только среды, которую по большей части может сформировать и поддержать бизнес. И есть признаки, что с перепугу он готов этим заняться.
Еще про novosti
- Новый кампус БФУ строится в Калининграде
- Боливия заменит Россию на биеннале в Венеции
- MIPIM Awards 2024: девелопмент яркой архитектуры
Еще про дизайн в России
- Лаборатория проектирования игровых пространств «ГОРОД ИГРА»
- Hometextile & Design 2024: деловая программа
- В Москве пройдет ежегодная дизайн-конференция
Еще про предметный дизайн
- Конкурс в рамках Московской недели дизайна
- Биофилия на неделе дизайна Нидерландов
- Мебель из татами на миланском салоне 2023