Тень знает свое место

Другое дело, что, хотя концепция повелевала исследовать свет в интерьере, не все ее послушались, и светотени, рассредоточенные по выставочному залу, упорно демонстрировали свою связь с архитектурой, а не с тем, что внутри нее.
Даже инсталляции, притулившиеся к предметам из интерьерного обихода – двери, роялю или лесенке, растворяли и олицетворяли не их, а невидимые, но узнаваемые последствия зодчества, от мемориала до небоскреба.

Что, может быть и к лучшему. Во-первых, так выходит искреннее, а во-вторых, в современном интерьерном мире свет призван не генерировать драматизм, а ликвидировать его. Дома мы ценим динамику и остроту в светильниках, а не в освещении. Мы вывели породу свечей, не реагирующих на дуновения, и породу окон, не пропускающих ветер. Мигание и прочие колебания уровня освещенности для нас – предвестники смерти источника света.

Зато снаружи, в кромешной темноте окружающего мира, блуждающие огоньки воспринимаются с прежней надеждой, а свечение невиданной формы вызывает как минимум любопытство – если не жутковато-радостное предчувствие встречи с инопланетянами. И даже равномерно освещенные интерьеры извне кажутся трепетными, как в инсталляции “Настенный подсвечник”.

Разумеется, здесь есть идеи, оригинальные даже по гамбургскому счету, а есть – только по местному. Однако в целом это уникально удачная выставка: эмоциональная, остроумно задуманная и эффектно исполненная.