Бионическая архитектура - бионика
в интерьере
Интервью с Борисом Левинзоном
Петербург, как известно, город не органический,
а совсем напротив, умышленный. Тем не менее именно здесь живет и трудится
Борис Левинзон, автор известного загородного
дома в Сестрорецке. Дом вызывал большое и неудовлетворимое
любопытство: находящийся в частной собственности коттедж можно было обозревать
исключительно снаружи. Сегодня, благодаря новому объекту, который появился
на территории выставочного комплекса ЛЕНЭКСПО, пробел можно восполнить.
А заодно поинтересоваться мнением автора о том, что именно он делает.
дом "Дельфин" в Ленэкспо
Н.Ш. Борис, Вы решили вторгнуться в городскую среду ?
Б.Л. - Конечно нет! Мои дома должны существовать в окружении природы. Это - просто образец, позволяющий
судить о направлении, которое мне интересно. Ведь во всем мире бионические формы,
как и другие проявления органической архитектуры, - реальность, а у нас многие
не представляют себе, что это такое.
Н.Ш. — Для Вас это важно?
Б.Л. — Для меня важно заниматься
тем, что я хочу и могу делать. Я ведь уходил из архитектуры на 7 лет, и не стал
бы возвращаться к работе, от которой в сере" дине дня сонная голова клонится
к кульману. Сегодня все по-другому: я живу, когда проектирую. Что касается теории
— она вполне разработана и отнюдь не мной. На эту тему написано множество книг.
Естественно исходить из того, что есть природный дизайн. Он прекрасен, и мы
можем к нему приблизиться, не впадая в примитивное копирование.
Н.Ш. — Значит, дизайн?
бионический интерьер,
дом "Дельфин"
Б.Л. — Меня это слово не смущает. Я не отделяю форму от конструкции, интерьер от экстерьера, архитектуру
от дизайна — все это слишком взаимосвязано, а жизнь слишком коротка, чтобы погружаться
в тонкости терминологии. В конце концов, это процесс, в котором участвуют две
значимые фигуры: автор и заказчик.
Н.Ш. — Кстати, о Ваших заказчиках. Как Вы считаете, этими людьми движет стремление выделиться из толпы?
Б.Л. — По-моему, она их
мало волнует. Просто у моих заказчиков есть душевная склонность к такой архитектуре
и средства, чтобы ее реализовать.
Н.Ш. — Значительные средства?
Б.Л. — Общеизвестно, что строительство таких домов обходится в среднем на 40% дороже.
Н.Ш. — Понятно… Но вернемся к средствам выразительным. Вот, например, цвет. Архитекторы его часто…
Б.Л. — Боятся?
Н.Ш. — Я собиралась сказать
— избегают.
Б.Л. — Лично я не боюсь и не избегаю, просто все должно быть уместным и опять-таки органичным. В этом
интерьере, возможно, цвета слегка не хватает. Но дом в Гавани — не вершина,
он проектировался в страшной спешке. Надеюсь, что следующий будет более совершенным.
Н.Ш. — Между прочим, Юрий Курбатов сравнивает Вас с Бартом
Принсом, и считает, что пока Вы до него не дотягиваете.
Б.Л. — Честно говоря, я его работы знаю только по фотографиям, так что корректно судить не могу. Мне
кажется, я просто радикальнее…
Н.Ш. — И биоморфичнее, если
так можно выразиться.
Б.Л. — На самом деле, многое
оправдано функционально: например, внешнее сходство с надбровными дугами возникает,
потому что необходимо, чтобы вода стекала. Я никогда не стремился вогнать здание
в форму, позаимствованную у животного мира. Она рождалась из его собственной
природы. Но на нынешнем этапе я сознательно избегаю внешнего сходства с природными
объектами: слишком явное сходство заслоняет более значимые архитектурные особенности.
Н.Ш. — То есть Вы эволюционируете...
Б.Л. — Конечно. Как архитектор
я родился только в 1999 году, и развиваюсь — по крайней мере, мне так кажется.
А насколько успешно — покажет будущее.
Н.Ш. — Еще несколько слов
о будущем. Органическая архитектура — экзотика или светлое будущее всего человечества?
Б.Л. — Думаю, это вектор.
Мы двигаемся в этом направлении, но всеобщим и всемирным оно, скорее всего,
станет очень не скоро. Может быть, через тысячу лет…