Финляндию представляли три мастерские: Helin & Co в лице главного архитектора Мариитты Хелиневой, Kirsti Sivén & Asko Takala в лице лидера и совладельца Аско Такала, а также Konkret в лице архитектора и основателя Яакоба Солла. По размеру, кто не в курсе, эти фирмы отличаются в разы – в Helin & Co 74 сотрудника, если брать только проектировщиков и менеджеров, а в Konkret – 11.

Konkret, деревянные дома в районе Toukola (Хельсинки)

Тем не менее, у всех за плечами есть реализованные проекты, в которых дерево играет значимую роль – конструктивную или хотя бы декоративную, а то и смешанную: в интерьере сауны ему просто-напросто нет альтернативы. Впрочем, за пределами культовых финских бань судьба древесины складывается не так уж гладко.

То девелопер пожелает продать дом и в последний момент отказывается от деревянного фасада, способного, очевидно, оттолкнуть покупателя. То по ходу реализации прогрессивного проекта кончится финансирование. То еще какая-нибудь чертовщина.

Эти неполадки не прошли мимо чутких ушей главного архитектора Санкт-Петербурга Владимира Григорьева, смело уподобившего деревянную архитектуру электромобилю: в эксплуатации более-менее экологично, а насчёт производства – вопрос. Кроме того, если делать качественно, строить из дерева не дешевле, и срок жизни у деревянных зданий всё-таки короче. То есть вообще-то Григорьев только за, и даже имеет уникальный опыт участия в проектировании “деревянного” кампуса в Ульме, но в частности перспектива не просматривается.

Тут-то с ним и “позволил себе не согласиться” архитектор Никита Явейн, признанный нынче на Арх Москве “архитектором года”.
У него большой опыт проектирования деревянных строений, начиная с помещений, в которых работает «Студия 44» и заканчивая целыми общежитиями для бакалавров ВШМ.

Да, затраты на стройку могут быть сопоставимыми, но экономия на отделке и эксплуатационных расходах значительная.

Другое дело, что у нас, как заметил Никита Игоревич, глубоко “антидеревянные” нормативы, так что согласовать многоэтажное строение из дерева практически невозможно. То есть изредка возможно, но для этого нужно быть Явейном, а как им стать – вопрос, который не относится к теме круглого стола.

Музей в Томске, «Студия 44»

Правда, в пригородах шансов чуть больше, что продемонстрировала прекрасная Алиса Тимошина, представившая секцию из клееного бруса в таунхаусе, который строится в Лисьем Носу, в жилом комплексе “Прибрежный квартал”. Он не простой, а экологический, так что обращение к дереву закономерно, а двухэтажные постройки согласовать проще.

«Прибрежный квартал» спроектирован в духе органической архитектуры

Тем временем, по словам Михаила Мильчика, члена Советов по сохранению культурного наследия при правительстве Санкт-Петербурга и министерстве культуры РФ, будущее прошлой российской деревянной архитектуры по-прежнему остаётся под вопросом, и ещё каким. В Петербурге её исторически мало, тем не менее столичная практика – передавать инвестору в собственность отреставрированное за его счёт строение, у нас, как заметил всё тот же Явейн, не работает. Возможно, как раз оттого, что наши градозащитники страшнее.

Куратор мероприятия, главный редактор журнала «Проект Балтия» Владимир Фролов, предложил альтернативу – прикрепить к историческим памятникам денежно бескорыстных спонсоров. Григорьев ответил, что приветствует меценатов. В переводе на русский язык это значит, что бизнес у нас и так обременён всем, чем можно, и расширять список обязательных добрых дел в обозримом будущем никто не собирается.

Так разговор о прогрессивных технологиях и префабрицированных деревянных конструкциях в переводе с финского на русский неизбежно превратился в беседу о возможностях патернализма.

Форма благодарит за приглашение организаторов – журнал «Проект Балтия», генеральное консульство Финляндии в Санкт-Петербурге и Ассоциацию архитектурных бюро Финляндии (ATL)